sashabig | Entries tagged with ключ к пониманию

Историю часто считают дисциплиной весьма непрактичной, далекой от повседневных забот. Если кто по простоте душевной обмолвится, что изучает историю, местные чаще всего спросят в лоб: "А на что она годится?" или "Какой в ней вообще прок?" Вопрос обычно риторический, и смысл у него очень простой: а что с этой ерундой делать-то? Ни толком заработать, ни перспектив особых не просматривается - все в тумане, все неопределенное. Такое выбирают себе в качестве профессии люди со странностями, а то и не вполне нормальные. С этой профессией прожить очень непросто, а преуспеть тем более.

Современный израильтянин отличается прагматичностью и стремлением к ясности; он не любит витать в эмпиреях. Если профессия или область знания не дает ясной и ощутимой отдачи, она второсортная, ущербная, лишняя и не стоит внимания серьезных людей. Оттого на многие области знания и профессии смотрит израильтянин свысока, снисходительно. Если вообще удостоит их высочайшим вниманием. Разумеется, всегда найдутся чудаки, исключения из правил, или те, кто может позволить себе баловство и прихоти. Изредка встречаются вполне целеустремленные люди. Они твердо знают, зачем им это странное занятие.

Но так к истории здесь относились далеко не всегда. Когда-то она не была кабинетной дисциплиной. Не была она и прихотью. На историю смотрели так же приземленно, но куда более заинтересованно, и практическая польза от нее была вполне ясна. Само государство появилось не без помощи этой странной кабинетной дисциплины, и многие военные, политики, видные чиновники, партийные функционеры, серые кардиналы, идеологи и их противники, социалисты, правые националисты, светские и религиозные искали в истории практических уроков, рецептов, решений, средства от прежних и нынешних политических, экономических, военных ошибок и трудностей. История была справочником - с одной стороны "как надо", а с другой - "ни в коем случае так не делай!". Этот взгляд может показаться грубым, примитивным и схематичным, но он оказался достаточно рациональным и жизненным.

Сегодня от тех прежних представлений мало что осталось. Израильтяне старшего поколения изредка могут выдать что-то этакое. Но обстоятельства должны быть какие-то совсем невероятные. На моей памяти, последний такой пример имел место несколько лет назад. По результатам очередного обсуждения "мирного процесса", один израильский генерал (кажется, Яалон) выдал тогдашнему штатовскому госсекретарю Керри, что тот "мессианец" и идеи у него - соответствующие. Керри его просто не понял, да и вообще мало кто понял, о чем речь. По гамбургскому-то счету, американца назвали человеком совершенно неадекватным и к практической политике - за невменяемостью - непригодным. Однако старое сионистское ругательство, с которым некогда нападали и на самого Бен-Гуриона, никакого впечатления на Керри и всех прочих официальных лиц не произвело. Самому Керри обидным оно, кажется, и вовсе не показалось. И это неудивительно - при нынешней всемирной моде на мессианство это даже комлимент. Слишком многие хотят видеть себя спасителями целого мира и его окрестностей - с минимумом личного дискомфорта и совершеннейше наплевательским отношением к последствиям. А лет так пятьдесят тому вышел бы славный скандал с битьем посуды и руганью на всю местную прессу, а то и на всю американскую.

Дело в том, что в те стародавние времена многие сионисты, ознакомившись с историческими источниками и кое-какими общими работами, пришли к неутешительному выводу, что мессианство страшное зло для еврейского народа, и проку от него почти не было, а вот катастроф и прочих неприятностей было сколько угодно. Оттого у всех прожектов, которые как-то это мессианство напоминали, и всех идеек про особую роль и миссию обнаружилось множество довольно последовательных, весьма неглупых и волевых противников. Доходило до смешного: один из местных философов упрекал в гордыне и мессианстве самого Бен-Гуриона со словами а-ля "грех стоит у ворот твоих!" Если учесть, что этот же философ взял себе псевдоним в честь семейства, имевшего прямое касательство ко Второму Храму, вся сцена была чистейшей пелевенщиной. Но мессианству давали отпор.

Нынче же времена переменились. История в том узко-практическом смысле больше не в чести. Оттого и неудивительно влияние мессианцев в израилськой политике, и торжество неадекватных личностей в мировом масштабе столь же неслучайно, сколь и очевидно. Быть неадекватным теперь почетно. И так, вероятно, будет вплоть до ближайшей Третьей Мировой.

Критики и противники Дестрезы

Споры о том, чья школа фехтования лучше - давнее и далеко не безобидное развлечение. Следы подобных споров иногда попадаются в самых разных учебниках по фехтованию и боевым искусствам Средневековья и Ренессанса. Где-то вскользь говорится, что по-настоящему знающих мастеров можно пересчитать по пальцам. Такие мнения можно встретить во Flos duellatorum, например, когда автор перечисляет своих наставников и жалуется на обилие ничего не знающих "специалистов". В конце XVI века Анри де Сен-Дидье в своей книге демонстрировал теоретическое и практическое превосходство своей системы фехтования, благо книга - не форум в интернете, возразить и опровергнуть сразу все равно некому. Пока оппоненты узнают про книжку, доберутся до нее, прочитают, соберутся с мыслями, наконец найдутся с ответом, его изложат в письменном виде и, наконец, напечатают, пройдет немало времени. Некоторые авторы не стеснялись в выражениях и не жалели самых черных красок для конкурентов и недругов. Презрительно писали о мастерах "вульгарной Дестрезы" мастера Дестрезы "истинной". Нарваэс отдельно проехался по всем известным ему мастерам-иностранцам в письме герцогу Сеа. Перечислил он очень и очень многих, чем сделал подарок историкам фехтования. Но отзывы были очень резкими и пренебрежительными. Впрочем, со своим наставником Каррансой Нарваэс тоже был не слишком любезен, и с его последователями также конфликтовал.

Обложка "Парадоксов защиты" Сильвера. Не совсем парадоксов в нынешнем смысле и не совсем защиты.
Но так оно всегда.

Но как аукнется, так и откликнется. И здесь отличились не столько итальянцы и французы, сколько английские фехтовальщики. На первом месте по разлитию желчи и яда был Джордж Сильвер. Даже англоязычные исследователи и интерпретаторы не раз называли его ярым националистом или вовсе "ксенофомским мастером фехтования". Было из-за чего. Сильвер больше прославился своей яростной критикой итальянских рапиристов. Он всячески издевался над их школой, приспособленной к дуэльному поединку и рассказывал анекдоты о том, как трусоваты или неумелы оказывались итальянские фехтовальщики в бою с обычными британскими забияками. К идеям испанской Дестрезы он отнесся несколько серьезнее, а вот к возможности их осуществить на практике - с изрядным сарказмом. По всей видимости, Сильвер критиковал еще старую школу, школу Каррансы, потому как его книга вышла в свет до книги Нарваэса "Libro de la Grandezas de la Espada" и до раскола в рядах адептов Дестрезы на "каррансистов" и "пачекистов" (сторонников Нарваэса). Мысль о том, что в бою кто-то может сохранить угрозу укола во всех обстоятельствах и при любых взаимных перемещениях фехтовальщиков, Сильвер разнес в пух и прах. Для него это было полнейшей фантастикой. И если до этого рассуждения описание испанской манеры боя у Сильвера выглядело вполне пристойно, даже со сдержанным одобрением здравого испанского подхода, то после "развенчания" читателю становилось ясно, что это просто-напросто затишье перед бурей. Сильвер именно издевался, причем по-английски расчетливо и изощренно.

( Read more... )

Магический круг по-голландски

Изображения школ боевых искусств известны со времен позднего Средневековья. В одних случаях это обычный пустырь, где собрались попрактиковаться горожане, у которых есть на это время и средства. В других - закрытое и специально оборудованное помещение с массой снарядов, тренировочного оружия и различных приспособлений - мишеней, площадок разметкой, манекенов и прочего вспомогательного оборудования. Но среди всех этих картин особое место занимает один спортзал Лейденского университета.

Спортзал в Лейденском университете, конец XVI века.
( Read more... )

Помимо таких простых и удобных инструментов нотации, как изображение следов на земле, нумерация, простые линии, показывающие траекторию движение, в старинных трактатах использовались и другие, более опосредованные методы визуального объяснения. Особенно в этом отношении отличились художники-иллюстраторы.

Самым простым способом показать движение и положение тела без следов ног и прочих украшений было изображение плитки на полу.
Этим методом пользовались очень и очень многие авторы.

Вот, к примеру, как показаны стойки и шаги у Акилле Мароццо:

( Read more... )

К предыдущему, небольшое дополнение

Среди разных учебников фехтования особое место занимают те, где уделено исключительное внимание
точному отображению перемещений, стоек, позиций и фаз движения.

Анри де Сен-Дидье, например нумеровал позиции ног и даже местами показывал траектории.

Испанцы использовали более запутанные геометрические схемы.

Ну а всех изощреннее был Тибо.

Начиная где-то с девяностых годов прошлого века ряд европейских реконструкторов старинного фехтования пытается понять, как же в действительности работали разные варианты старинного фехтования. Помимо хорошо известных реконструкторских подходов, вроде воссоздания доспехов, воссоздания приемов и техник боя, на первый план вышла фундаментальная проблема - проблема движения.

Если вдуматься, реконструкция некоего специфического "старинного" движения может запросто показаться абсурдной. В конце концов (и так рассуждали не без оснований очень многие), человек во все времена остается человеком, и если уж он здоров и способен перемещаться, то будет двигаться примерно одинаково что в наши дни, что тысячу лет тому назад. Но практическое столкновение с материальными реликтами Средневековья очень быстро сбивало этот настрой, и перед реконструкторами вставала во весь свой гигантский рост проблема: как разумное, ловкое и тренированное существо должно преодолевать ограничения оружия, доспехов, местности, одежды, обстоятельств и угроз со стороны противника? Есть ли вообще способ что-то прояснить в этой области? С начала XIX века, когда романтики вслед за Вальтером Скоттом пытались заново примерить архаичный доспех, нередко созданный сумрачным гением мистификаторов, фальсификаторов и не очень добросовестных антикваров, а вслед за тем, размахивая также весьма громоздкими музейным оружием, почувствовать себя рыцарями века эдак XIV, проблема осталась, хотя знаний по теме накопилось немало. И вот под конец века XX некоторые светлые головы (на Западе - такие энтузиасты как Патри Пульезе) решили, что некоторые секреты могли бы раскрыть старинные танцы.

Старинный танец с мечами, из французского автора Арбо 1589 г.

Действительно, во многих национальных традициях традиционные танцы могли, в принципе, нести в себе полузабытые элементы воинской подготовки или даже попросту приемы, перемещения и движения из боевых искусств, причем зачастую с оружием.

Английское пособие по танцам, 1651 г.

Идея эта - не новая, не в двадцатом веке появилась, но попытки сопоставить описание, а кое-где и нотацию различных танцев и отдельных движений с движениями из европейского фехтования открывают новую, хотя все еще очень смутную перспективу хоть что-то узнать о технических секретах старинных европейских боевых искусств. Правда, пока о великих прорывах в этой теме не слышно, но реконструкция фехтования - вообще штука очень непростая и долгая. Кое-что, впрочем, уже изменилось: не зря в книга Сиднея Англо нотация, то есть способ более-менее точного визуального или текстуального изложения стоек, перемещений и ключевых движений, занимает очень важное место. Тем более, что многие трактаты содержат такую информацию, а значит из нее кое-что можно извлечь, даже если текст не всегда дает такую возможность. Вот потому-то и старинные учебники танцев могут неожиданно пригодиться адептам, интересующимся какой-нибудь ренессансной рапирой или мечом и баклером.

Из трактата Иоахиме Мейера: разметка на полу и фазы движения:

Снова пишу после долгого перерыва. И снова оставляю старую серию заметок об историописании в фехтовании незавершенной. За некоторые старые задумки я и вовсе не брался. Как всегда я все делаю очень медленно и не слишком-то основательно. И опять многое придется отложить на очень неопределенный срок.

Но на одну тему давно хотелось высказаться. Очень часто, когда я гляжу на реконструкцию старинного фехтования, режет глаза одна деталь. Фехтовальщики, восстанавливая старинные виды боя на оружии, демонстрируют в перемещениях анахронизм.( Read more... )

Итак, снова после большого перерыва. Безобразие, конечно. Но, хоть и с большим опозданием -

Часть IV. Краткая история вопроса сегодня.

Предыстория революции девяностых еще ждет своих летописцев, но уже сейчас ясно, что она бы не состоялась, если бы не стечение ряда обстоятельств. А так как нельзя говорить о революции в изучении европейских боевых искусств, не затронув перемен, которые к ней привели, мне снова придется отклониться от основной темы. Перемены, которые привели к этой революции, были многообразными. Особенно важными были перемены, связанные с бумом восточных единоборств и развитием единоборств в XX веке, социальными и культурными изменениями в западных обществах и развитием гуманитарных дисциплин.

( Read more... )

О перевороте в одной теме. Часть III.

Итак, со временем по-прежнему неважно, поэтому снова наспех, с большим запозданием и кратко.

Часть III. Краткая история вопроса с конца XIX по конец XX века.

Как я уже писал в прошлый раз, в девятнадцатом веке у европейцев вновь пробудился живой интерес к истории боевых искусств средневековой Европы, включая старинное фехтование. Во второй половине XIX столетия этот интерес приобрел отчетливо профессиональный оттенок. Из множества причин и факторов, которые привели к этому "возрождению", я бы выделил несколько ключевых: подъем национальных государств, рост национального самосознания и державнических настроений почти повсеместно в Европе, бурное развитие гуманитарных дисциплин, романтизацию и возвеличивание старины, европейский колониализм и сопутствующее знакомство с боевыми искусствами Южной Азии и Дальнего Востока, а также разнообразные причины практического характера.

( Read more... )

Не все удалось успеть. Поэтому пока продолжаю писать по частям и очень коротко.

Часть II. Краткая история вопроса с конца XVII до конца XIX века.

С наступлением второй трети XVIII столетия в боевых искусствах изменилось очень многое, даже если сравнивать стремительность и радикальность этих перемен с динамичным развитием боевых искусств в Эпоху Возрождения. Наступление новой эры было обусловлено сразу несколькими завершившимися процессами. И о них стоит сказать поподробнее, и поэтому мне придется несколько вернуться назад. Иначе трудно будет объяснить, почему у Дане или Л'Абба так трудно встретить упоминания о старых мастерах и школах боевых искусств.

( Read more... )

Current Mood: calm

Я обещал уважаемому

religiosus написать поподробнее о недавнем перевороте в изучении истории европейского фехтования и боевых искусств вообще, но навалились срочные дела, и пришлось отложить эту тему. В итогде я понял, что такими темпами еще долго ничего не напишу, так что лучше сделаю это по частям. В любом случае, так будет быстрее. Итак -

О перевороте в одной теме

Часть I. Краткая история вопроса в Средние Века и Новое Время

( Read more... )

Current Mood: calm

Монастырский манускрипт I.33, хранящийся в Лидсе, считается старейшим европейским учебником фехтования. Написанный на латыни с использованием немецких терминов, он датируется обычно рубежом тринадцатого и четырнадцатого веков, хотя вероятна и поздняя датировка - 1322 год. Он представляет собой великолепно иллюстрированное подробное пособие по бою на мече и баклере и описывает весьма оригинальную и сложную систему фехтования. По сложности и подаче материала I.33 не уступает многим куда более поздним учебникам фехтования, а по мечу и баклеру более подробного пособия лично я еще не находил. Между тем, это вооружение пользовалось устойчивой популярностью еще в шестнадцатом веке даже в дворянской среде.

( Read more... )

Испанские реконструкторы Дестрезы попытались воссоздать "испанскую" технику боя на длинных мечах, основанную на двигательной базе Дестрезы. Вся история и база Дестрезы говорят о том, что переносить ее на длинный меч - принципиальная ошибка. Ни идея абсолютности угрозы по прямой линии, ни параметры рапиры/шпаги, создающие эту угрозу, не сочетаются с данным оружием. Отсюда странный переход с дальнего маневрирования на попытки вблизи первым найти дырку.

( Read more... )

Иллюстрации из трактата Иоахима Мейера интересны не столько передним планом, сколько вторым, третьим и так далее, вплоть до фона картинки. Передний план обычно демонстрирует основы обращения с данным видом холодного оружия или основной прием противодействия. А вот на втором-третьем плане и порой далее, вплоть до фона картинки Мейер расширяет представления о том, что изображено на переднем плане. Более того, нередко у него совмещены несколько тем. Данная картинка - тому пример.

Интересно, что на заднем плане в левой части рисунка показан поединок на разном оружии. Такое вот ассиметричное противостояние древка и клинка. Но еще занятнее защита. Такая защита-контроль плоскостью клинка дает возможность мгновенной контратаки, практически на одном движении. Если рапиру не вобьют в хозяина, и если тот своевременно и на нужном расстоянии применит эту технику.

В одной из предыдущих частей этого же трактате Мейер показывает аналогичную защиту плоскостью клинка, но на длинных мечах. Джон Клементс и ряд специалистов считают этот способ защиты основным для фехтования на длинном мече.

Current Mood: curious

Фильм Дэвида Хейга называется "My boy Jack". Так называлось стихотворение-эпитафия, которое Редьярд Киплинг посвятил своему сыну, погибшему во время Первой Мировой. Но фильм, как и само стихотворение, рассказывает не столько о сыне Киплинга, сколько о нем самом.

( Read more... )

Не так давно я разговорился с уважаемым

basiliobasilid об Уильяме Арчибальде Даннинге. Даннинг, видный американский историк конца XIX - начала XX вв, примечателен сразу в нескольких отношениях, но наше обсуждение вращалось вокруг главного труда Даннинга, переводом которого

basiliobasilid и занимается. Труд Даннинга - капитальная работа, посвященная истории политических теорий. Материал сложнейший и огромнейший даже чисто по объему. Разумеется, на один охват такого необъятного материала могла бы запросто уйти целая жизнь. Быть может, не одна.

Но меня заинтересовала не только книга, но и сам ее автор, ведь на Даннинга я натыкался и раньше. Оказалось, Даннинг, будучи вполне тихим и кабинетным ученым, в свое время умудрился наделать шуму, и отнюдь не своими мнениями относительно Мильтона или Пуфендорфа. Американцам он стал известен прежде всего не столько как историк политический теорий, сколько как глава одной весьма одиозной исторической школы, "Школы Даннинга", и автор знаменитой в свое время книги об истории Реконструкции. (Под Реконструкцией подразумевается период, последовавший за окончанием Гражданской Войны в США.)
( Read more... )

Недавно я наткнулся на занятную штуку, книгу эмблем Уитни. Книга эта - довольно-таки известная. Книга Уитни считается первой английской книгой эмблем нового образца, вошедшего в моду в Европе с подачи Альчато. К аллегорическим изображениям прилагаются латинские изречения (нередко известные цитаты) и стихотворные пояснения в стиле Альчато. Кстати, многие эмблемы позаимствованы у него же.

Но интересно в книге другое. Если приглядеться к содержанию, она оказывается не просто сборником эмблем, а чем-то вроде краткой энциклопедии жизни. Книга говорит о принципах правильной - с точки зрения автора - жизни. О разумных и неразумных действиях. О добре и зле. О том, как устроен мир. О нравственных принципах и ценностях. О мышлении и принятии решений. Книга эмблем Уитни - нечто вроде учебника жизни. Интересно, часто ли его принимали как руководство к действию?

Интересно, что автор очень практичен. Вот взять к примеру следующее нравоучение:

Из книги эмблем Уитни. Издана в 1586 на английском.
Многие эмблемы позаимствованы у Альчато.

Usus libri, non lectio prudentes facit

The volumes great, who so doth still peruse,
And dailie turnes, and gazeth on the same,
If that the fruicte thereof, he do not use,
He reapes but toile, and never gaineth fame:
Firste reade, then marke, then practise that is good,
For without use, we drinke but LETHE flood.

Of practise longe, experience doth proceede;

And wisedome then, doth evermore ensue:

Then printe in minde, what wee in printe do reade,
Els loose wee time, and bookes in vaine do vewe:
Wee maie not haste, our talent to bestowe,
Nor hide it up, whereby no good shall growe.

http://wozhyk.livejournal.com/300574.html

Белорусские выборы и демонстрации на площади в Минске. Демонстрантам очень сильно досталось.
Подробности - по ссылке. Все-таки белорусы молодцы, что не побоялись пойти и протестовать, хотя исход был известен заранее.

Скажу честно: насчет будущего Беларуси определенного мнения не имею, недостаточно знаю о тамошней ситуации. Но граждане там есть, и настоящие. У них есть самоуважение, и они готовы отстаивать свои права и интересы. Так вот, настоящие граждане имеют право определять будущее своей страны.

Current Mood: awake

Долго я искал книжку Лючини с изображениями сражающихся клоунов, но нашел только пару отдельных рисунков оттуда.

Лючини издевается над идеей тайного удара в фехтовании.

( Read more... )Настоящим сюрпризом стало участие Лючини в создании одной из первых дошедших до нас авторских настольных игр с использованием географической карты. ( Read more... )