sashabig

Фантастические твари и фехтование

Средневековые иллюстраторы были большие затейники и украшали манускрипты фантастическими орнаментами, яркими и тонко выписанными миниатюрами, где один причудливый рисунок неожиданно перерастает в другой, а в заглавной букве прячется огромное чудище. Но особое место в их психоделическом творчестве занимали битвы с участием фантастических тварей. И надо сказать, нарисованным воинам и сказочным существам фехтование было жизненно необходимо.

Человекоулитка грамотно подобрал оружие. Дубинка с баклером против меча и плаща.
Правда, противник ведет себя непристойно и коварно прячет оружие, выставив филейные части на обозрение:



Вот два опытнейших воителя из Маастрихтского часослова (первая четверть XIV века):



Как осторожно они прячутся за щитом. Даже руку с оружием предусмотрительно спрятали! Зайчатину добыть будет непросто!
( Read more... )

Шовинист

Английский мастер Джозеф Суэтнем больше всего известен по двум работам. Одна посвящена принцу Генри, которого Суэтнем якобы обучал. Это трактат по фехтованию. Судя по содержанию этой книги (ее несложно найти в сети), суэтнемовская система была гибридом итальянских школ фехтования на рапире и некоторых английских боевых искусств, вроде боя на кватерстаффах. Хотя Суэтнем гордо утверждал, что его система фехотвания и трактат - исключительны и именно британские по сути своей. Как учитель фехтования он предпочитал осторожную и надежную работу на дистанции, атаку с финтами издали по ближайшей мишени, продуманный маневр и неудобную для противника тактику. Это его сближает в чем-то с куда более поздними мастерами. В суэтнемовском подходе тактически и идейно было больше, скорее, от итальянцев.

Книга его читается с трудом: едва закончив с посвящением трактата принцу Генри, Суэтнем берется... за воспитательную работу. Местами текст становится больше похож на проповедь в церкви, чем на учебник фехтования. Читать это неприятно, скучно и утомительно, и тем наивным читателям, которые сразу хотели полезных сведений и практических советов, можно только посочувствовать. Впрочем, через некоторое время, не забывая о душах несчастных читателей, Суэтнем все же переходит к главной теме. Сам по себе материал небезынтересен, но читается совсем не как переводные итальянские работы, а уж тем более трактаты Сильвера или книги других англичан, увидевшие свет в конце XVI - начале XVII вв. Интересно, однако, что как убежденный протестантский моралист Суэтнем основательно критикует всевозможных забияк и тех, кто убивает почем зря противника на дуэлях. В его фехтовальной системе отдается явный приоритет нелетальным ранениям. Подобно шекспировскому Тибальту он предпочитал "царапать" недругов, но в отличие от шекспировского персонажа не хочет их убивать.

Вообще-то своим морализаторством Суэтнем выделяется среди очень многих фехтовальщиков. Многие ничего не писали о "нравственной науке", намеренно избегая этой темы - тот же Камилло Агриппа ее только упомянул. Другие упоминали вкратце необходимость соответствовать церковным установлениям и общественным нормам. Очень многие были равнодушны к этой теме. Особый интерес к воспитанию дворянской молодежи показывали некоторые из испанских мастеров Дестрезы, убежденных католи. Но у испанцев, во всяком случае некоторых, эти рассуждения звучат гораздо человечнее и искреннее. Суэтнем разве что может убедить читателей в том, что пьяный разврат и дуэли по пустякам - самый приятный образ жизни, если такой зануда категорически против. По самому трактату не так просто сказать, что больше всего влияло на его "высокоморальное" содержание. Это мог быть король Иаков I, ханжеством и стремлением "закрутить гайки" создавший совсем другую атмосферу в Англии, чем во времена Елизаветы. Это могла быть необходимость блюсти приличия как наставнику принца Генри. Могли влиять какие-то особенности суэтнемовского воспитания.

Зато даже при беглом взгляде на его второй выдающийся опус начинаешь понимать, что человеком Суэтнем был своеобразным - даже по тогдашним временам и нравам. Книга эта знаменитая, поизвестнее фехтовального трактата. Посвящена она женщинам - причем, именно обличению и разоблачению неисправимо испорченной женской природы. Трактат получил большую известность у протестантской общественности, его читали и цитировали с большим пиететом британские ханжи и фанатики разных видов. Книга вышла фундаментальная: Суэтнем не поленился проштудировать античных авторов и Библию, чтобы доказать всю зловредность женщин от сотворения мира и вплоть до его времен. Ужасы брака и семейной жизни тоже заняли достойное место в его шедевре. Позднее в Англии стали публиковать памфлеты и книги в его поддержку, и даже нашлись оппоненты, которые пытались защитить женщин от Суэтнема сотоварищи. Но до нынешних прогрессивных времен было далеко, и отдельные подвижники сражались против серьезных сил. Вскоре на сцене британских театров даже появилась пьеса, где автор откровенно глумился над Суэтнемом, выведя его под греческим именем... Мизогин. Этими-то подвигами Суэтнем и обессмертил себя, и современным адептам феминизма, гендерных штудий, а также серьезным исследователям литературы и театра тюдоровской и стюартовской Англии он очень хорошо знаком.

Все не так, как на самом деле
(заметки личные камерного характера)


Странная штука - история. Когда в детстве читаешь романы Вальтера Скотта или сидишь на уроке истории классе эдак в пятом-шестом, европейская история кажется понятной и даже какой-то незыблемой, статичной. В голове остается после всего этого набор обрывков-ассоциаций - "крепостные крестьяне-натуральное хозяйство-феодал-пирамида феодального подчинения от вассала к сюзерену и вплоть до короля", немного дат и событий, что-нибудь насчет материалистического понимания истории и производительных сил и по большому-то счету все.

Когда читаешь профессиональную литературу, одобренную и канонизированную, все эти ассоциации просыпаются и подключаются к делу. Картина обогащается, расширяется, обретает определенность, обрастает подробностями, интерпретациями и мнениями. Она все более стройная и богатая. Но стоит отойти чуть в сторону, наткнуться на чуть иное мнение, и картинка теряет стройность, а со временем - всякий смысл. Не зря одна из эпохальных статей по концпеции феодализма называется "The Tyranny of a Construct". И так можно сказать об очень многих концепциях и интерпретациях. Впрочем, история по Вальтеру Скотту и другим авторам авантюрных романов тоже оказывается далекой от оригинала. Но там она оказывается фоном - читатель не обязан соглашаться с автором и подчиняться единственно верной идеологии. Впрочем, и на этот случай существуют идеологически выдержанные предисловия и послесловия.

После ознакомления с более богатой и разнообразной специальной литературой перед тобой открывается настоящий океан информации и еще больший океан, хаотичный и странный, всего того, что ты не знаешь и не сможешь узнать в сколько-нибудь обозримом будущем. Мало того, что история оказывается куда более динамичной, чем думалось вначале - она вообще имеет мало общего с той удобной схемой, которую ты когда-то увидел в учебниках и популярных мозгопромывочных машинах, популярной литературой именуемых.

Ну а совсем особое чувство - читать первоисточник и видеть в нем не то, что видели предыдущие его читатели и интерпретаторы. Чувство это - если оно появляется у читателя - ни с чем не сравнить, это взгляд первооткрывателя. И ничего если первооткрывателями до тебя были тысячи других - оно того стоит. Это тебе не Олимпиада, здесь сам факт участия - настоящего, а не
формального - важен прежде всего для тебя самого. Не потому что станешь профи (скорее всего не станешь) и не потому что на этом заработаешь (это тоже сомнительно), а потому что
в самом тебе и в том, что можешь и понимаешь - при основательном подходе - с этого момента может измениться не просто многое, а подчас буквально все. Серьезный опыт переворачивает
человека, даже если это "всего лишь" однажды прочитанный через пень-колоду старинный документ.

А вот как пытаются сегодня реконструировать техники Фабриса.
Большое сомнение вызывает выбор оружия и переход из стоек в выпад.

Сюжет для Уильяма нашего Шекспира - II

Был или не был заговор на самом деле? Вопрос не проще гамлетовского.
Западные исследователи узнали немало, но с ответом не спешат.
Хватает аргументов и за, и против. Но сначала - о главном персонаже.



Сальватор Фабрис, портрет
( Read more... )

Одна хорошая база данных

Есть давняя и изрядно разросшаяся база данных по фехтовальных трактатам и
трактатам по боевым искусствам Европы Средневековья, Ренессанса и Нового Времени.
База венгерская:

http://www.middleages.hu/english/martialarts/treatise_database.php

К предыдущему, небольшое дополнение

Среди разных учебников фехтования особое место занимают те, где уделено исключительное внимание
точному отображению перемещений, стоек, позиций и фаз движения.

Анри де Сен-Дидье, например нумеровал позиции ног и даже местами показывал траектории.





Испанцы использовали более запутанные геометрические схемы.





Ну а всех изощреннее был Тибо.

Возвращаясь к давней теме, которую я надолго забросил. Краткое предварительное замечание.

Итак, после того, как в девяностые и особенно в двухтысячные исследования старинных европейских БИ набрали обороты, вся эта область по сей день продолжает расти как на дрожжах. На сегодня уже опубликовано столько, что запросто можно сбиться со счета. Испанцы активно осваивают все опубликованные трактаты по Дестрезе и даже найденные не так давно неопубликованные и рукописные источники по теме. Многое стали известно о развитии этого направления в Португалии. Вышло в свет немало новых изданий и исследований, и даже новая очень подробная библиография по теме (2012 года). Итальянцы занимаются так называемой болонской школой (и не только ей). Впрочем, это у них давняя традиции. Немецкие (и не только немецкие) исследователи очень активно разрабатывают все связанное с традицией т. н. "общества Лихтенауэра", и очень многое прояснили касательно всевозможных позднесредневековых рукописных трактатов с отрывками из разных авторов, которых относят к этой школе. Французы активно занимяются недавно найденными источниками, историей дуэлей и первыми учебниками по шпаге. Они даже регулярно собирают очень представительный слет в Дижоне, где исследователи, архивисты, историки и реконструкторы со всей Европы делают доклады по самым свежим находкам и исследованиям в области истории фехтования. Я уже не говорю о переводах всевозможных трактатов на английский. Нередко можно найти сразу несколько переводов фехтовальной классики - того же Тальхоффера или, к примеру, Джиганти. Даже темы достаточно далекие, вроде т.н. "колониальных" БИ, восточных, даже совсем далеких "океанийских" сегодня известно гораздо больше. А если учесть новинки по части металлургии, археологии оружия и доспехов и массы иных смежных тем, то масштабы области поражают размахом. Появились уже и серьезные специализированные академические журналы, а новыми монографиями и серьезными работами по теме уже, наверное, никого и не удивить. Наконец, реконструкторы и энтузиасты БИ тоже не стоят на месте, и фехтовальщиков, которые серьезно занимаются не один год длинным мечом, мечом и баклером или ренессансной рапирой уже очень и очень много.

Создается даже впечатление, что такие недавние и весьма основательные работы, как книга Англо стремительно устаревают: спецы и энтузиасты за последние лет пятнадцать исследовали и реконструировали, а также нашли и опубликовали столько всего, что непонятно, как вообще общая работа по ренессансным боевым искусствам может угнаться за всем этим бурным потоком новинок. Интересно, конечно, куда течет этот поток или куда может двинуться. А еще интереснее - те белые пятна в исследованиях старинных европейских боевых искусств, с которыми пока этот поток еще не справился (и непонятно, когда и как справится в будущем). Но об этом позже.

Прошедший наконец-то год был по большей части не очень хорошим временем.
Не хотелось даже ничего писать и комментировать. Журнал свой я порядком забросил.
Об актуальном писать не хочется совершенно, хотя с фехтованием и ножевым боем
оно связано напрямую. Главное - пусть новый год будет куда лучше и радостнее!
С Новым Годом! Всяческих благ и удач друзьям, знакомым, коллегам и просто
случайно заглянувшим!

Во время нынешних терактов все чаще слышно о применении холодного оружия. Например, два террориста в иерусалимском религиозном центре использовали не только пистолеты, но и топоры. Участились атаки с использованием ножей. Разумеется, как только террористы сталкивались с человеком, вооруженным огнестрельным оружием, все заканчивалось быстро - и при автомобильных терактах, когда таранили прохожих, и во время нападений с ножом. Террориста супермаркете остановил человек с пистолетом и, видимо,  подготовленный, - он связанн с правительственной охраной или чем-то подобным. Но основная масса во время таких нападений - гражданские, а они редко вооружены, и права носить пистолет обычно не имеют. Видимо, это сыграло свою роль в нападении на религиозный центр. И в супермаркете голые руки против ножа не очень-то помогали.
( Read more... )